Невест, как товарный скот, под ключ запирают в терем.
Невежеством первый ли год на личности мир поделен?
Наличностью мерят лиц, не это ли лицемерье,
Где каждому по царю, отечеству и по вере?
Земля не для всех ли Мать, и Родина ль не едина?
Писанья отцу велят, чтоб в жертву принес он сына.
Чужой ли солдат не брат? Зачем же тогда воюем?
Какой нас науськал гад своим пасторальным жезлом?
Природу в себе - дави? Разбей кулак об конкурента?
Не творчеству и любви, а смерти аплодисменты?
Где творчество? Где любовь? - Распродан, забит, забанен!
Как стадо, нас делят вновь, чтоб властвовать над рабами.
Коль броуновский процесс вдруг сделался б согласован,
Любой сможет двигаться вес одним только вещим словом.
Но нас обряжают в невест, чтоб пачкать руно червленым.
Конечно, свинья не съест, что божие по закону.
Он ей не отдаст жратву, что в жертву себе присвоил.
Жирей, удобряй траву, коль сделал себя изгоем!
Я рядом уже дрова. Славь пастыря, ты, жаркое!
Природа в тебе ль мертва, коль бредишь ты этим строем?
Наследуемый загон к чему, будь хоть средним классом?
Нам нужен иной закон. Пусть мы по природе мясо,
Но пушечным надо ль быть? Живая ли Плоть не лучше?
Не лучше ли волком выть на воле, чем богу душу?